Следующие вопросы были заданы Джимом Смитом, Регистратором рекордов Британской Ассоциации тяжелоатлетов-любителей и чемпионом мира в жиме штанги стоя среди ветеранов. Завоевав первый титул в 1959 году, Джим Смит посвятил все свои годы любительской тяжелой атлетике. Он также является международным рефери и тренером подающей надежды молодежи. Организатор четырех Британских национальных тяжелоатлетических состязаний и создатель пятиборья по тяжелой атлетике, Джим Смит обладает большим опытом как в спорте, так и в работе в официальных кругах, что делает его одним из крупнейших авторитетов в тяжелой атлетике.
Джим Cмит: Пожалуйста, не могли бы вы рассказать о графике своих тренировок?
Шри Чинмой: Мне требуется почти пятьдесят минут, а иногда даже час, чтобы разогреться, выполняя общие упражнения на растяжку. Я был спортсменом, поэтому я знаю довольно много упражнений на растяжку. Затем, после растяжки, я отжимаюсь двести раз. Потом я занимаюсь на тренажёрах. Все это я выполняю почти каждый день. Все вместе это занимает у меня три с половиной часа. Я тренируюсь два часа, а затем отдыхаю несколько минут перед тем, как продолжить.
Раз в десять дней я делаю все это не полностью. Я выполняю на четыре-пять пунктов меньше. В остальное время, почти каждый день, я обязательно делаю все упражнения регулярно. Таков мой график. На нашем теннисном корте у меня также есть три-четыре тренажера, на которых я занимаюсь.
Джим Смит: Надо понимать, почему я так поражен. Я занимаюсь тяжелой атлетикой уже тридцать пять лет. Обычно я тренируюсь не более четырех раз в неделю и не более трех часов за один раз.
Шри Чинмой: Если я не тренируюсь подобным образом, я слабею ментально. Если я пропускаю определенные упражнения, то на следующий день я сталкиваюсь с ментальным барьером, как будто я начинаю с самого начала. Когда я уезжаю из города на время Рождества или по другим причинам и у меня нет всего оборудования, то я не могу выполнять довольно много упражнений. Затем, когда я возвращаюсь обратно и вновь начинаю тренироваться, я не страдаю от этого. Но когда здесь, в Нью-Йорке, я не тренируюсь регулярно и не делаю всех своих упражнений, тогда на следующий день у меня одни огорчения.
Джим Смит: Я могу это понять. Но я не знаю никого, кроме болгар и некоторых других, кто бы столько тренировался.
Что же касается ваших поднятий икроножными мышцами, я только могу сказать вам, что в Англии такие поднятия не считаются видом соревнований.
Шри Чинмой: Я ни с кем не соревнуюсь. Пожалуйста, простите за то, что я так говорю. Вдохновение и творчество в тяжелой атлетике, скажем так, включают в себя очень немногие виды поднятий: толчок, рывок и жим и несколько других. Но мир поднятия тяжестей велик. Сегодня мы живем в мире науки, мы производим так много различных вещей, и количественно и качественно. Так почему же на Олимпийских Играх или где-либо еще не признают больше различных способов поднятий? Некоторые люди оспаривают мои достижения и говорят, что мое поднятие одной рукой не может быть засчитано, потому что я поднимаю штангу с подставки. Но что в этом неправильного? Неужели воображение и разнообразие не ценятся в этом мире?
Джим Смит: Очевидно, вы используете всю свою предшествующую духовную тренировку.
Шри Чинмой: Раньше я обычно говорил — на 99 процентов, но теперь на 100 процентов я считаю это заслугой своего Внутреннего Кормчего, который является источником моего вдохновения и устремления. Перед каждым поднятием я концентрируюсь, молюсь и медитирую, по крайней мере, три-четыре минуты. Я поднимаю большой вес, а затем вновь медитирую и призываю Благословение и Защиту Бога. После одного поднятия рекомендуется выполнять следующее поднятие как можно быстрее, в течение нескольких секунд. Говорят, что несколько мгновений кровь в руках все еще быстро циркулирует. Мне не нравится эта теория, так как лично я полагаюсь только на Милость Свыше. Поэтому я пережидаю, по меньшей мере, три минуты или более между попытками, когда поднимаю большие тяжести. Я молюсь, медитирую и концентрируюсь и, когда я чувствую, что обрел энергию внутренне, приступаю к подъему. До этого я не начинаю, поскольку чувствую, что всем обязан своему Источнику, внутреннему руководству. Поэтому вначале я должен войти в свой Источник для вдохновения, устремления, руководства и защиты.
Иногда в моих поступках нет логики. Но ведь внутреннее вдохновение таково, что оно и не согласуется с внешними рассуждениями. Я совершил много-много такого, во что не может поверить мой физический разум. Когда я смотрю на штангу, я пугаюсь до смерти. Но когда я концентрируюсь, я её не боюсь. Когда я един с ней, я действую как герой. Когда я не един с ней, когда у меня нет концентрации или единства с штангой, тогда я по-настоящему пугаюсь. Но когда я стараюсь выйти за пределы разума, этих барьеров не существует. Разум чувствует, что нужно идти от одного к двум. Но зачем идти от одного к двум, если есть нечто, называемое Милостью? Почему не идти от одного к десяти? К счастью, с этим подходом я добивался успеха много раз.
